Похоже, Москва была единственным регионом России, где президентские выборы 4 марта прошли с минимальными искажениями результатов

Убедительные аргументы на этот счет приводит Алексей Захаров — статистическая картина свидетельствует об отсутствии массовых вбросов. У меня свое доказательство. Я провел несколько увлекательных часов с итогами выборов по московским районам и получил вот такой график:

Инфографика: Александр Шатов, «Фокус», Киев

Коэффициент корреляции результатов Путина с ценой метра недвижимости в районе — минус 0,73. Прохорова — плюс 0,75. В более дорогих районах Москвы миллиардер Прохоров приемлем социально, а Путин неприемлем эстетически. В более дешевых — наоборот.

Это говорит, во-первых, о том, что итоги не подтасовывались масштабно, иначе тренд не был бы таким очевидным. Во-вторых, о том, что единственный мегаполис Восточной Европы социально расслоился, как это обычно бывает с мегаполисами. Здесь еще нет настоящих гетто для богатых и бедных, но карту уже можно размечать достаточно четко: тут «элита», а там — «народ».

«Хорошие» районы Москвы довольно густо населены миллионерами, если при подсчете активов местных жителей иметь в виду рыночную стоимость квартир. Этой стоимостью местные жители во многом обязаны Путину: если бы не огромный спрос на московское жилье, порожденный откатно-распильной путиномикой, квартиры стоили бы заметно дешевле. Они и подешевеют, если путиномику раскассирует какой-нибудь президент Навальный. Но московские миллионеры и полумиллионеры не чувствуют себя обязанными Путину, а ходят на митинги скандировать вместе с Навальным.

Если во всех прочих регионах, кроме Москвы, результаты голосования сфальсифицированы, это не значит, что Путин там не победил. Фальсификации, как показало это голосование, в некотором смысле вина самих избирателей, которые проявили недостаточную активность в качестве наблюдателей. Московские участки наблюдателями просто кишели — и вот вам статистически объяснимый результат. Успешно прошедшие фальсификации, вбросы, «карусели» — тоже победа Путина в том смысле, что победила система, которую он построил. Я ни в коем случае не хочу обидеть тех жителей Великого Замкадья, которые активность проявили и Путина постарались прокатить: просто они в своих регионах оказались слабее системы. А в Москве системе не оставили шансов.

И что с этим дальше делать? Ведь очевидно, что этот город — никакая не столица России и уж точно не место для президента, которого здесь не любят и не выбрали в первом туре. Это типичный вольный город. Которому для комфортного политического существования нужен соответствующий статус — как у ганзейского freie Stadt.

Вариаций на тему вольного города в истории было много: от классического Любека, который, например, в 1932 году запретил Гитлеру вести агитацию на своей территории, до разделенного Западного Берлина. Но Москве, пожалуй, подошли бы примерно такие правила, как у вольного Данцига с 1920 по 1939 год.

Свой особый статус Данциг (ныне Гданьск) получил по Версальскому договору, зафиксировавшему поражение Германии в Первой мировой войне. Город взяла под протекторат Лига Наций, выделившая для него верховного комиссара. Он утвердил принятую Данцигом собственную конституцию. С верховным комиссаром, а также с польским правительством город должен был согласовывать свои внешние заимствования. На внешнеполитической сцене Данциг представлял польский МИД. Вольный город был частью польской таможенной территории и получал от Польши определенную долю всех ее таможенных доходов.

Управляли Данцигом народное собрание из 120 членов, избираемое каждые четыре года, и 22 сенатора. Восемь из них — старшие сенаторы, тоже избиравшиеся каждое четырехлетие, — возглавляли административные районы. Законы принимались обеими палатами парламента, но у народного собрания был приоритет, и если сенат не соглашался с его решением, он мог обратиться напрямую к народу через референдум. У города с населением около 400 тысяч человек была своя валюта, и проживали в нем граждане Польши, Германии и самого Данцига. Там действовали свои суды и своя полиция.

Похожую систему не так уж трудно представить себе в Москве. Своя конституция, парламентская республика? Почему нет? Отличный способ положить конец жалобам на мэров-взяточников и плиточников. Свои суды и полиция? Да кто не мечтает вырваться из российской судебной системы и выйти из-под юрисдикции прогнившего МВД? Для России здесь тоже ничего страшного. Она сохранит право представлять Москву дипломатически и сможет рассчитывать, как Польша в случае с Данцигом, на участие москвичей во всех ее войнах.

Надо будет разве что договориться о том, как вольный город Москва будет платить российские налоги (такого в Данциге не было) и какой процент таможенных платежей будет отдавать ему Россия. А вместо протектората Лиги Наций вполне может быть и российский протекторат — в обмен на это Москва станет, например, брать в долг только с разрешения Минфина РФ.

Вольный город Москва наверняка установит более мягкие правила ведения бизнеса, чем приняты в России, а уровень бюрократии здесь будет сравнительно низким. Как в Гонконге, например, который обладает некоторыми признаками вольного города. Со всей России, да и из соседних стран сюда по-прежнему будут стекаться предприниматели, здесь будут держать штаб-квартиры крупнейшие компании региона, а здешняя биржа получит наконец шанс стать ядром настоящего международного финансового центра. В общем, это будет даже более процветающая Москва, чем теперь, обслуживающая, как и доселе, финансовые интересы всей России, только без федеральных чиновников, которым придется отсюда уехать в новую столицу. Например, в Санкт-Петербург, из которого многие из них, собственно, и приехали. В конце концов, в Питере за Путина проголосовали, по данным ЦИК, 59% избирателей, — вот это и есть его столица, а никакая не Москва.

А то, что и в нынешней столице, особенно в ее бедных районах, тоже многие поддержали Путина, не так уж страшно. Статус вольного города позволит поднять уровень жизни и в тех частях города, которые сейчас больше похожи политическими предпочтениями на Замкадье. И они наверняка станут голосовать иначе.

В завершение — дисклеймер. Мои колонки на snob.ru посвящены сценариям исключительно утопическим, то есть неприемлемым для большинства, принимающего в конечном счете все важные решения. В каждой утопии есть правда жизни, но какая именно? Правильно, для каждого своя.